Ультраглобализм: финальный проект элиты или путь к античеловечеству?

На наших глазах происходит не просто изменение политического ландшафта — меняется само представление о том, что значит быть человеком. Развитие цифровых технологий, разрушение границ, рост влияния транснациональных структур — всё это кажется естественным ходом истории. Но за внешним фасадом скрывается стратегия — продуманная, последовательная, системная.

Суть этой стратегии — создание нового мирового порядка. Порядка, в котором больше нет государств, народов, культур, пола, традиций. Вместо них — глобальное технократическое пространство, управляемое финансово-корпоративной элитой. Этот проект получил название ультраглобализм.

В отличие от классических глобалистов XX века, которые действовали через государственные институты и стремились к управляемому, но всё же национально окрашенному миру, ультраглобалисты выступают против самого существования государств и человеческой природы как таковой. Их цель — полная унификация, цифровое подчинение и переформатирование человека в управляемый биообъект. Это не просто политический сценарий — это мировоззренческая война.

В этой статье мы разберём, откуда вырос ультраглобализм, чем он отличается от других форм глобализации, какие силы его продвигают и какие инструменты используют. Мы рассмотрим, какие сценарии будущего уже реализуются — и какие альтернативы ещё остаются у человечества. Потому что сегодня речь идёт не о моделях развития — а о том, сохранится ли человек как вид.

Глава 1. От глобалистов к ультраглобалистам: рождение нового порядка.

Глобализм как идея XX века.

После Второй мировой войны мир оказался в логике создания единой архитектуры международных отношений. Учреждались ООН, МВФ, ВТО, формировались глобальные рынки, нарастало влияние транснациональных корпораций. Это и было начало глобалистского проекта — идеи упорядоченного мира, основанного на сотрудничестве государств под контролем международных институтов.

Глобалисты конца XX — начала XXI века мыслили мир как единое экономическое пространство, в котором границы стираются, но государства сохраняются. Национальные элиты должны были интегрироваться в наднациональную систему, соблюдать финансовые и юридические правила, но при этом формально сохранять суверенитет.

Глобалисты стремились к мировой управляемости, но не отрицали роли государств. Их цель — не разрушение порядка, а его переподчинение.

Появление ультраглобалистского проекта.

Однако в начале XXI века на передний план выходит более радикальное течение — ультраглобализм. Его представители считают, что национальные государства — это устаревший и мешающий фактор. Будущее человечества, по их мнению, должно быть выстроено вокруг мегакорпораций, цифровых платформ и глобальных управленческих структур, не подотчётных гражданам и не привязанных к суверенитету.

Если глобалисты мыслили границы как формальность, то ультраглобалисты требуют их полного устранения. Вместо международных отношений — цифровое управление, вместо государств — сетевые центры власти, вместо граждан — биологические субъекты под контролем ИИ и больших данных.

Два крыла глобализации: конфликт внутри элиты.

Сегодня в мире формируется дихотомия внутри самой глобалистской элиты. С одной стороны — глобалисты-государственники, которых символизирует Дональд Трамп. Они за сильные национальные экономики, промышленность, средний класс и сохранение государственности как инструмента управления. Это «реальные» капиталисты, верящие в товар, труд, конкуренцию.

С другой — ультраглобалисты, объединённые вокруг цифровых платформ, фондов и транснациональных структур. Их лицо — Клаус Шваб, Джо Байден, Сорос, Гейтс. Они не верят в капитализм в классическом виде. Их идея — отмена частной собственности, упразднение государств и создание «нового мира», управляемого сквозь облачные технологии, виртуальные валюты и поведенческую инженерию.

Эта борьба — не партийная и не идеологическая. Это схватка за контроль над человечеством как видом. И именно ультраглобалисты, по мнению многих аналитиков, сегодня находятся в наступлении, стремясь завершить перестройку мира к середине XXI века.

Также ультраглобалистов иногда называют левоглобалистами.

Глава 2. Проект ультраглобалистов: архитектура мира будущего.

Мир без наций, государств и собственности.

Ультраглобалисты строят своё представление о будущем на принципе единства однообразного. Им не нужны культурные различия, нации, традиции, религии или национальные суверенитеты. Они рассматриваются как «пережитки прошлого», мешающие централизованному управлению. В этом мире будущего больше нет государств — только зоны доступа, управляемые цифровыми платформами, мегакорпорациями и глобальными регуляторами.

Такой проект предполагает упразднение частной собственности для большинства. Формула «ты ничем не будешь владеть — и будешь счастлив» больше не выглядит футуристической фантазией. Это — философия отмены собственности в пользу подписки на жизнь: арендованное жильё, цифровая валюта, контролируемое потребление.

Мегакорпорации как новые державы.

Государства в понимании ультраглобалистов — временный и архаичный инструмент. Их место занимают мегакорпорации, обладающие не только экономической, но и управленческой властью. Они уже контролируют коммуникации, инфраструктуру, финансы, передвижение, данные и поведение граждан.

Речь идёт не просто о бизнесе. Эти корпорации превращаются в новые Ост-Индские компании XXI века, способные диктовать политику даже крупнейшим государствам. Через платформы они получают влияние, превосходящее влияние парламентов.

Биороботы вместо граждан.

Человек в ультраглобалистском проекте — больше не субъект истории. Это — биологическая единица, ресурс, объект мониторинга и коррекции поведения. Вся система настроена на то, чтобы превратить человека в «удобного» и управляемого.

Через разрушение семей, трансформацию пола, нивелирование культуры и упрощение образования формируется новый тип человека — функционального, послушного, оторванного от корней. Цель — массовая «перепрошивка» человечества и переход от общества к механизму, где каждый — винтик, но ни у кого нет доступа к рычагам управления.

Цифровой феодализм: возврат к модели господ и зависимых.

История будто делает круг. Только теперь власть господ формируется не через земли и титулы, а через контроль над данными, ИИ, цифровыми валютами и биометрией. Базовая формула ультраглобализма — это цифровое крепостничество, долговое рабство и полное подчинение в обмен на «удобства».

Мир делится на тех, кто проектирует реальность, и тех, кто будет в ней «жить». На тех, кто создаёт алгоритмы, и тех, чья судьба будет определяться этими алгоритмами.

Проект ультраглобалистов — это не просто альтернативный сценарий. Это новая антиутопия, уже запущенная в тестовом режиме. И чем раньше мы осознаем её черты, тем больше шансов у человечества сохранить себя.

Глава 3. Инструменты и механизмы: как строится цифровое рабство.

Цифровизация как новая несвобода.

Одна из ключевых особенностей ультраглобалистского проекта — это тотальная цифровизация всех сфер жизни. Под лозунгами удобства, безопасности, оптимизации и модернизации разворачивается системная трансформация человека в объект, полностью подотчётный цифровой системе.

Каждое действие, каждая транзакция, каждое перемещение — фиксируются, анализируются, хранятся. В результате создаётся цифровой двойник личности, на основе которого строится модель поведения, кредит доверия, социальный рейтинг и допустимый уровень свободы.

Социальные рейтинги: от поощрения к управлению.

Китайская система социального рейтинга — это предвестник глобальной модели, в которой поведение каждого человека оценивается по ряду параметров: потребление, мнения, круг общения, онлайн-активность, приверженность «ценностям».

Итог — автоматизированная система стимулов и наказаний. Высокий рейтинг — получаешь бонусы. Низкий — блокируется доступ к базовым функциям: от банковских операций до транспортных услуг. Это инструмент дрессировки и социальной инженерии.

Цифровые валюты и ликвидация наличных.

Ещё один важный инструмент — CBDC (Central Bank Digital Currency) — цифровые валюты центробанков, продвигаемые под предлогом прозрачности и контроля над теневой экономикой. Но фактически они открывают путь к полному контролю над тратами и накоплениями человека.

При ликвидации наличных исчезает любая финансовая автономия. Деньги превращаются в инструмент поведения: можно установить лимит на потребление, срок действия средств, привязку к «правильному» поведению. Это экономическое подчинение под видом удобства.

Медицинский контроль и биометрия.

Пандемия COVID-19 стала идеальным плацдармом для внедрения биометрического надзора: QR-коды, паспорта здоровья, цифровые разрешения. Впервые в истории доступ к базовым правам — свободе передвижения, работе, участию в жизни общества — стал зависеть от санитарного статуса.

Это опасный прецедент, легализующий вмешательство в тело и биологическую автономию личности. Появляется возможность ограничивать, блокировать или «обнулять» человека не по суду, а по алгоритму.

Управление через страх, кризисы и бедствия.

Создание цифрового рабства — это не прямая агрессия, а постепенная дрессировка через кризисы. Страх пандемии, угрозы кибербезопасности, климатические потрясения, экономические коллапсы — всё это используется как обоснование необходимости «новых правил».

Человек добровольно сдаёт свободу в обмен на иллюзию безопасности. Идеальное рабство — то, которое добровольное. Это и есть философия ультраглобализма.

Глава 4. Идеологическая база ультраглобализма.

От человека — к функциональному элементу системы.

В основе ультраглобалистского проекта лежит особое мировоззрение, где человек больше не рассматривается как духовное и культурное существо. Он превращается в ресурс, биологическую единицу, управляемый модуль в рамках цифровой техносистемы. Это не просто политическая или экономическая реформа — это попытка антропологической революции.

Антропоцентризм как философия мирового господства.

Западное мировоззрение, лежащее в основе глобализма, изначально исходит из идеи антропоцентризма — человек как мера всех вещей. Но в современной интерпретации эта идея трансформировалась в господство элиты над «человеческим материалом». Вершина пирамиды — глобальные управляющие структуры. Всё остальное — ресурс.

Человек теряет самоидентичность. Стираются границы пола, нации, культуры. Уничтожается вертикаль духа, а вместе с ней — связь с прошлым и будущим. Всё должно быть «инклюзивно», «открыто» и «одинаково». Возникает единство однообразного, где различие — преступление.

Постчеловек и трансгуманизм.

Ультраглобализм — это не просто про власть. Это проект перехода от Homo sapiens к Homo digitalis. Развитие технологий ИИ, нейроинтерфейсов, генной инженерии и цифровой идентичности используется для создания нового типа человека — без привязанности к земле, семье, роду и даже полу.

Продвигаемые ценности — это отказ от традиционного человеческого облика. Секс оторван от продолжения рода. Семья — от биологии. Идентичность — от культуры. Всё становится гибким, текучим и управляемым. Это новая антропологическая матрица.

Узнать больше про трансгуманизм и постчеловека Вы можете здесь.

Инклюзивный капитализм как маска технофеодализма.

Одним из лозунгов ультраглобалистов стал «инклюзивный капитализм». За этой формулировкой скрывается по сути отказ от капитализма как такового. Нет собственности — только доступ, нет накопления — только аренда, нет труда — только поведенческие KPI.

Под видом равенства и заботы продвигается система, где всё находится под централизованным контролем. Даже базовые потребности регулируются извне. Это не экономика — это цифровой феодализм с гуманистическим интерфейсом.

Узнать подробнее об инклюзивном капитализме можно в статье «Инклюзивный капитализм: обещание для всех или управление всеми?»

Борьба с антропокосмизмом и идеей человека как духовного существа.

Главным идеологическим врагом ультраглобализма становится мировоззрение, в котором человек мыслится как духовное, космическое, творческое существо. Так называемый антропокосмизм, близкий русской философской традиции, предполагает развитие в гармонии с природой, культурой, историей и небом.

Именно против этой идеи и ведётся цивилизационная война. Ультраглобализм не терпит смыслов, не поддающихся оцифровке. Его цель — расчеловечивание под предлогом гуманизма.

Глава 5. Геополитика ультраглобалистов: кто и против кого.

Глобальная власть требует глобальных врагов.

Ультраглобализм не просто идеология — это геополитическая программа, требующая расчистки поля для своего окончательного воплощения. И потому она неизбежно сталкивается с теми, кто сохраняет суверенитет, культурную идентичность и альтернативное мировоззрение. Главные мишени — Россия, Китай, Иран, суверенные исламские и латиноамериканские государства.

Россия: оплот традиционного мира.

Россия для ультраглобалистов — это цивилизационный противник. Не столько из-за ресурсов или политики, сколько из-за того, что она остаётся государством с исторической памятью, метафизической вертикалью и представлением о человеке как о сущности духовной, а не потребительской.

Поэтому в отношении России применяется стратегия цивилизационного давления: русофобия, разрушение исторических связей, подрыв внутреннего единства, информационная и культурная агрессия.

Украина стала ключевым инструментом в этом противостоянии, а её народ — заложником чужой игры.

Китай: конкурент или партнёр?

Китай реализует альтернативную модель глобализации, основанную на конфуцианском мировоззрении, принципе «мирного сосуществования» и уважения к многообразию. Это резко противоречит идее унификации и цифровой нивеляции.

Для ультраглобалистов Китай — и конкурент, и угроза, и потенциальный «неудобный партнёр». Его экономическая мощь, цифровой суверенитет и модель технологического социализма делают его главным стратегическим препятствием на пути создания глобального единого порядка. Печально, что Китай — это также конкурент и угроза для американских глобалистов-государственников типа Трампа. Получается, что кто бы не представлял власть в США, Китай — главный враг. Поэтому прямо сейчас идёт торговая война против Китая, а уже в ближайшие годы неизбежно начнётся прямое военное противостояния.

США: инструмент или поле битвы?

Парадоксально, но и сами США стали ареной внутренней схватки — между сторонниками классического капитализма (Трамп и его команда) и ультраглобалистами (Клинтон, Байден, техноэлиты). Разрушение среднего класса, расовая нестабильность, миграционный кризис — всё это, по мнению ряда аналитиков, часть управляемого ослабления Америки как суверенного государства.

Вместо Соединённых Штатов как национального лидера — наднациональный цифровой центр управления, расположенный в пределах границ, но не имеющий никакой привязки к нации. Прямо сейчас Дональд Трамп воюет против ультраглобалистов (в США и Европе), пытаясь «сделать Америку снова великой» (его лозунг).

Европа: расчистка и нейтрализация.

Европейский союз в проекте ультраглобалистов — это не субъект, а территория для перенастройки. Миграционные волны, размывание идентичности, фрагментация Востока и Запада, разрушение энергетической и промышленной независимости — всё это делает Европу более податливой платформой для внедрения новой модели управления.

Ставка делается на разрыв связей между Германией, Францией и Россией, блокировку евразийских проектов и ослабление национальных элит в пользу сетевых структур.

Разделяй и властвуй — теперь глобально.

Всё это — части единой геостратегии: разрушить все потенциальные центры сопротивления и не допустить консолидации альтернативных проектов будущего. Главный кошмар ультраглобалистов — это союз Китая, России и Европы как самостоятельных цивилизационных субъектов. Именно его они и стремятся сорвать любой ценой.

Глава 6. Вспомогательные структуры и ключевые фигуры.

Те, кто не избираются, но управляют.

Одна из особенностей ультраглобалистского проекта — это власть без мандата. Управление осуществляется не через правительства или выборы, а через сеть организаций, фондов, корпораций и структур, не подотчётных населению. Именно они создают правила, определяют тренды и продвигают нужную повестку.

Всемирный экономический форум (ВЭФ).

Ключевая витрина ультраглобалистской идеологии — это Давос и ВЭФ, во главе с Клаусом Швабом. Его концепция «Великой перезагрузки» предполагает переформатирование всего мирового порядка: от экономики до самого образа человека.

Знаковая формула — «к 2030 году ты ничем не будешь владеть — и будешь счастлив». Это программное заявление не про утопию, а про конкретный план по отмене собственности, приватности и традиционного образа жизни.

Фонды и НКО нового мира.

Фонд Билла и Мелинды Гейтс, Open Society Джорджа Сороса, глобальные сети НКО, работающие в сферах здравоохранения, гендера, экологии, цифровизации — это инструменты влияния на массовое сознание. Через гранты, программы и «образовательные инициативы» они внедряют нужную идеологию в общества по всему миру.

Это мягкая сила, которая не носит форму власти, но формирует мышление.

Цифровые гиганты как новые властители.

Google, Amazon, Facebook (Meta признана на территории России экстремистской организацией и запрещена), Microsoft, Apple — это не просто компании. Это новые инфраструктурные государства, которые контролируют данные, коммуникации, финансы, информацию, рекламу и поведение.

Они могут «выключить» человека из публичной жизни, ограничить его видимость, заблокировать счёт, запретить высказывание. Всё — не нарушая ни одного закона. Потому что они сами — закон в цифровом мире.

Оффшоры, банки, криминальная экономика.

Финансовая основа ультраглобализма — это оффшорные юрисдикции, глобальные фонды и нелегальная экономика. По оценкам аналитиков, значительная часть средств глобальной элиты аккумулируется за пределами юрисдикций государств и циркулирует в виде спекулятивных капиталов.

Криминальный компонент — контроль над наркотрафиком, нелегальным оружием, торговлей органами, рабским трудом — становится тенью новой глобальной экономики, над которой государства теряют контроль.

Лица проекта: от Шваба до Чубайса.

Сегодня публичными представителями ультраглобализма выступают Клаус Шваб, Билл Гейтс, Джордж Сорос, Джо Байден, Хиллари Клинтон, Барак Обама. В национальных контекстах их линии продвигали Чубайс (сбежал из России после начала СВО), Навальный (ныне покойный экстремист),а также медиаструктуры и IT-кластеры, работающие на внешние интересы. Также некоторые источники называют фамилии Грефа и Кудрина.

Это не конспирология. Это сеть влияния, действующая в логике мягкой власти. Их цель — не победить в лоб, а встроиться, захватить, подчинить и превратить государство в оболочку для нового цифрового порядка.

Глава 7. История как предупреждение.

Унификация человечества всегда кончалась катастрофой.

В истории уже были попытки создать «единый мир»: Вавилонская башня, Римская империя, Наполеоновская Европа, Третий рейх. Все они стремились к унификации пространства и человека, к стиранию различий ради контроля. И все они падали — потому что шли против природы человечества, против многообразия, против духа.

Современный ультраглобализм по сути повторяет ту же ошибку, только с другими инструментами: не мечами и армиями, а алгоритмами и цифровыми сетями. Но принцип остаётся тем же — подчинить множество одному, разнообразие — стандарту, человека — системе.

С. Хантингтон: цивилизации не подчиняются.

В своей книге «Столкновение цивилизаций» американский политолог Сэмюэл Хантингтон предупреждал: попытка создать единый глобальный порядок на базе одной цивилизации (западной) неизбежно приведёт к конфликту с другими — исламской, конфуцианской, православной. Это не вопрос политики, это вопрос идентичности.

Ультраглобализм стремится не к миру, а к подчинению. Поэтому сопротивление цивилизаций — не аномалия, а естественный ответ на насилие над сущностью.

Зиновьев и управляемая эволюция.

Философ Александр Зиновьев в своих работах предупреждал: глобальные элиты научились вмешиваться в ход социальной эволюции при помощи технологий, медиа и финансирования. Эволюция больше не стихийна — она моделируется.

Речь идёт не о развитии, а о управляемом вырождении, подмене человека — программируемым объектом. Ультраглобалисты используют самые тонкие инструменты — развращение, потребительство, культурное обнуление — чтобы лишить народов памяти, смысла и сопротивления.

«Комитет 300»: стратегический план уничтожения человечества.

По версии британского исследователя Джона Колемана, изложенной в книге «Комитет 300», уже с конца XX века ультраглобалисты ведут системную политику сокращения населения и подрыва государственности. Среди целей: уничтожение среднего класса, депопуляция через болезни и войны, цифровое порабощение и отмена частной собственности.

Фантастика? Или пугающе точное описание того, что уже происходит? Оценку даст время. Но сигналы истории однозначны: каждый проект, идущий против природы человека, обречён.

Нельзя победить законы мироздания.

Ультраглобализм строит своё будущее на отрицании высших принципов: семьи, труда, духа, народа, культуры. Он стремится к единству однообразного. Но мир создан как единство многообразного. И всякий, кто нарушает этот космический баланс, сам становится причиной своего падения.

История не просто учит — она предупреждает. И у человечества ещё есть шанс услышать это предупреждение.

Глава 8. Альтернативы: есть ли другой путь?

Мир, в котором различие не враг, а ценность.

Если ультраглобализм стремится к единству однообразного, то жизнеспособной альтернативой ему становится модель, основанная на единстве многообразного. В этом подходе различия между культурами, нациями, религиями и укладами жизни не устраняются — они сосуществуют и взаимодействуют, сохраняя внутреннюю идентичность.

Это — путь диалога, а не поглощения. Сотрудничества, а не подчинения. Уважения к уникальности, а не тиражирования стандарта. Именно этот вектор сегодня предлагают и защищают цивилизации, не желающие раствориться в цифровом супермаркете под контролем мегаструктур.

Китайская альтернатива: глобализация с национальным лицом.

Китай выстраивает модель глобализации по-своему: не отказываясь от традиций и суверенитета, он развивает торговлю, инфраструктуру, цифровые технологии. В основе лежит идея мировой гармонии, а не мирового господства.

Проект «Один пояс — один путь» — это пример интеграции без поглощения. Китай не навязывает идеологию, а предлагает партнёрство. Это не значит, что модель безупречна — но она не ведёт к уничтожению различий, а стремится встроиться в их ландшафт.

Русская альтернатива: человек как образ и подобие.

Русская философия всегда мыслила человека не как потребителя, а как носителя духа. Антропокосмизм — это представление о человеке как о частице мироздания, способной к творчеству, любви, жертве и восхождению. Это противоположность постчеловеку ультраглобалистов.

Россия может стать носителем идеи многополярного мира, где сильные цивилизации сотрудничают, а не уничтожают друг друга. Где сохраняются культуры, где человек остаётся собой, а не программируемой единицей.

Смысл, традиция, преемственность.

Будущее, в котором у человека остаётся душа, требует опоры на смысл, семью, труд, род, землю, веру. Это не возвращение в прошлое — это сохранение основы человеческой цивилизации. Без этих опор любая цифровая утопия станет концлагерем, пусть даже и с хорошим интернетом.

Выбор совершается сейчас.

Человечество ещё способно свернуть с ложного пути. Но окно возможностей стремительно сужается. Каждый день — это шаг или в сторону сохранения Человека, или в сторону его замены на цифру.

Альтернатива ультраглобализму — это не один путь, а множество: национальные проекты, культурные возрождения, сопротивление сетевому контролю, поиск нового смысла. Главное — не позволить одному центру навязать всем одно будущее.

Заключение.

Мы живём в переломную эпоху, когда решается не просто вопрос о власти, ресурсах или границах. Речь идёт о судьбе самого Человека — его природы, свободы, идентичности, будущего. Проект ультраглобалистов — это не очередная модель глобального управления. Это попытка переопределить, кем мы являемся и кем должны стать.

Под лозунгами прогресса и устойчивого развития выстраивается архитектура нового цифрового порядка. Там не будет наций и государств. Не будет частной собственности. Не будет традиций, полов, семьи, укоренённости. Будет управляемое однообразие — мир без человека, но с алгоритмом.

И всё же история показывает: любые проекты, построенные на отрицании человеческого начала, — рушатся. Вавилон, Рим, Третий рейх — все они пытались создать порядок против природы. И все исчезли, оставив лишь предупреждение.

Человечество может выстоять. Оно может сохранить себя — если выберет путь смысла, многообразия, духа и ответственности. Альтернатива существует. Но выбор — за нами. Не когда-нибудь. А уже сейчас.

Бонус №1. Как ультраглобалисты удерживают власть?

Если идея губительна, почему она побеждает?

Логичный вопрос: если ультраглобализм действительно ведёт человечество к цифровому рабству, депопуляции и расчеловечиванию — почему его идеологи до сих пор у власти? Почему ставленники ультраглобалистов продолжают управлять Евросоюзом, США, частью латиноамериканских и азиатских стран, транснациональными структурами? Почему общество не восстаёт?

Ответ в том, что власть удерживается не через силу, а через системную работу по контролю сознания. И это работа не одного поколения.

Стратегия постепенности и незаметности.

Главное оружие ультраглобалистов — эволюционность. Их проект не внедряется в одночасье. Он проникает в жизнь незаметно: через реформы, через «обновление», под предлогом комфорта, безопасности, модернизации.

Речь идёт не о революции, а о постепенном изменении норм, смыслов, языка. Так возникает новое “нормальное”, при котором цифровой надзор, отмена традиций, идеология потребления и стирание пола кажутся естественными.

Образовательная и культурная обработка.

С раннего возраста человек оказывается в информационной среде, созданной ультраглобалистами. Учебники, фильмы, сериалы, игры, музыка, блогеры — всё это формирует мышление нового типа: индивидуализм, гедонизм, отрицание истории, ненависть к границам и традициям.

Результат — человек нового времени не чувствует угрозы. Он видит в ультраглобализме не антиутопию, а «мир будущего». Он не сопротивляется, потому что ему даже не объяснили, чему он должен сопротивляться.

Манипуляция страхами и желаниями.

Ультраглобализм управляет через страх (болезни, войны, кризисы) и через соблазн (удобства, лайфстайл, технологии). Человек выбирает безопасность и комфорт — даже ценой свободы. А потом уже не может выйти из ловушки, потому что даже мысль об ином пути кажется опасной или “вредной”.

Сетевые структуры и отмена подотчётности.

Современная власть выстроена так, что никто не несёт персональной ответственности. Решения принимаются в сетях: фонды, комиссии, НКО, платформы. Это — размытая, децентрализованная модель, где невозможно ткнуть пальцем и сказать: «Вот, виновник!»

Даже лидеры стран — часто лишь исполнители чужих сценариев. Политика превращена в фасад, за которым стоят алгоритмы и интересы тех, кого никто не выбирал.

Разделение и фрагментация общества.

Ещё один инструмент — разделяй и властвуй. Люди сталкиваются по политике, расе, полу, сексуальности, климату, вакцинации, еде. Каждое сообщество — в своей информационной ячейке. Общей картины больше нет.

А значит — нет возможности для солидарного сопротивления. Каждый недоволен, но никто не понимает всей схемы. В этом и есть гениальность конструкции: она держится на хаосе снизу и порядке сверху.

Надежда есть, но требует пробуждения.

Тем не менее, система далека от идеала. Люди пробуждаются. Всё больше интеллектуалов, мыслителей, культурных деятелей, независимых журналистов начинают называть вещи своими именами. Возникает потребность в смыслах, в человечности, в правде.

Ультраглобализм может быть остановлен — но только тогда, когда достаточное количество людей увидит его не как прогресс, а как удобную форму порабощения.

Пробуждение начинается не с битвы, а с понимания. А именно это понимание мы и пытаемся вернуть — словом, анализом, вопросами.

Бонус №2. Культурная трансформация и ультраглобализм: разрушение традиций.

Небинарность и смена пола у детей: подмена понятий.

В последние годы наблюдается активное продвижение идей, связанных с отказом от традиционного понимания пола и гендера. В некоторых странах обсуждаются и принимаются законы, позволяющие несовершеннолетним менять пол без согласия родителей. Это вызывает обеспокоенность среди специалистов и родителей, поскольку такие решения могут иметь необратимые последствия для психического и физического здоровья детей.

Ультраглобализм и ЛГБТК+: инструмент разрушения идентичности.

Ультраглобалисты используют темы, связанные с ЛГБТК+ (движение ЛГБТ признано экстремистским и запрещено на территории России), для подрыва традиционных ценностей и норм. Под предлогом защиты прав меньшинств продвигаются идеи, которые размывают понятия семьи, брака и пола. Это способствует созданию общества без четких ориентиров и идентичности, что облегчает управление массами.

Унижение религий: атака на духовные основы.

Примеры оскорбления религиозных чувств становятся все более частыми. Так, на церемонии открытия Олимпиады в Париже в 2024 году была представлена сцена, напоминающая «Тайную вечерю», с участием драг-квин и трансгендерных моделей. Это вызвало возмущение среди христианских общин, которые восприняли это как насмешку над их верой.

Пропаганда сатанизма: нормализация зла.

На конкурсе Евровидение-2024 ирландская участница Bambie Thug представила номер с элементами, которые многие восприняли как сатанинские. Использование пентаграмм и оккультной символики на массовом мероприятии вызвало обеспокоенность относительно нормализации подобных образов в культуре. И это не говоря уже о всаднике Апокалипсиса на церемонии открытия Олимпиады в Париже. Вообще, если постараться, то сатанизма в современном Западном мире можно найти с избытком.

Заключение: разрушение традиций как стратегия управления.

Ультраглобалисты стремятся разрушить традиционные ценности и институты, такие как семья, религия и национальная идентичность. Это делается для создания общества, лишенного устойчивых ориентиров, что облегчает его контроль и управление. Противодействие этим тенденциям требует осознания происходящего и активной защиты культурных и духовных основ общества.